Леонид Федун, бывший председатель совета директоров Опции

[[90rus]ANSEN]

В общем прочитайте интервью Первака - http://www.sport-express.ru/newspaper/2011-04-22/4_2/. Там яснее ясного говорится, с чего началось все то б***ство, которое мы наблюдаем и поныне: с замены неудобного Первака на удобного Шавло. При пособничестве наушника Федуна Смоленцева.
Жаль, что Федун не вернет Первака, тем более после такого разгромного вью, раскрывшего некоторые тайны мадридского спартаковского двора. Впрочем, о части из них мы и раньше знали или хотя бы догадывались...

Учитывая, что все знали, что Первак ставленник других людей и он легко мог спорить с Федуном... Я думаю такой мысли у Лени даже не возникало.

[Веталь]

Жаль, что федун не дружил с покойным президентом Польши. Как знать, может сейчас у нас был бы новый президент и владелец, с мозгами вместо коровьей лепешки

Аня, ты заходишь слишком далеко.

Она конечно переборщила... НО:
вы не на неё гоните, а в первую очередь на Федуна и Карпина!
Это они доводят НАСТОЯЩИХ болельщиков до таких слов, и не дай Бог - поступков...
Тьфу...

Ты вдумываешься в свои слова? Вдумываешься сам?
Урсула пожелала смерти Федуна (но на самом деле она конечно же не пожелала, это все фантазия такая не правильная у меня, фиорано, мясыча, костяна и мы не правильно интерпретировали, там ясно написано "Будь здоров Арнольдыч и всяческих те благ!").
Ты говоришь, что "вы не на неё гоните, а в первую очередь на Федуна и Карпина!".
Кто гонит? Мясыч, Костян или может Дуст с Дигером? А ты кто? Фил что ли?

Это они доводят НАСТОЯЩИХ болельщиков до таких слов, и не дай Бог - поступков...
Тьфу...

Это все проклятые террористы доводят НАСТОЯЩИХ демократов до ручки - не хотят просто так отдавать нефть, что приходится бомбить страны с нефтью (во имя демократии конечно).

Твои слова равнозначны по смыслу.

Кто такая бл.. эта урсула, что желает смерти человеку, который дает жизнь Спартаку? Может эта урсула строит стадион? или академию построила? может она деньги на трансферы дает?
Единственная заслуга твоя, Урсула, перед Спартаком - это разжигании паники на спартакфоруме. Поэтому, придержи язычок.

А зачем его из бана выпустили?
Можно обратно запрятать?

[из кузни]

Жаль, что федун не дружил с покойным президентом Польши. Как знать, может сейчас у нас был бы новый президент и владелец, с мозгами вместо коровьей лепешки

Знаете Ursula, что есть граница которую переходить нельзя. Это не тодько безнравственно и безчеловечно, но это отдаёт ещё тем, что Вы просто малолетка и школота. Это ввсё равно, что пожелать смерти своим родителям, ведь Л. А. Федун, для Спартака, что родитель:кормит, одевает, обувает, кормит, лечит итд, Берите ка всё это на себя и отпустите ЛАФа с миром. Позиционируете себя лидером леворадикального крыла болельщиков, всех выгоним, все разрушим, а дальше что? А ведь плавали и знаем.

[Davor Suker]

В общем прочитайте интервью Первака - http://www.sport-express.ru/newspaper/2011-04-22/4_2/. Там яснее ясного говорится, с чего началось все то б***ство, которое мы наблюдаем и поныне: с замены неудобного Первака на удобного Шавло. При пособничестве наушника Федуна Смоленцева.
Жаль, что Федун не вернет Первака, тем более после такого разгромного вью, раскрывшего некоторые тайны мадридского спартаковского двора. Впрочем, о части из них мы и раньше знали или хотя бы догадывались...

Учитывая, что все знали, что Первак ставленник других людей и он легко мог спорить с Федуном... Я думаю такой мысли у Лени даже не возникало.

Это точно. Плюс он реально финансово независимый человек - увидел, что работать не дают и спокойно ушел.
Жаль, что господин Федун в интересах дела не держит в клубе пусть и неудобных себе, но профессионалов. Отсюда и наши беды.

[Kostian7777]

В общем прочитайте интервью Первака - http://www.sport-express.ru/newspaper/2011-04-22/4_2/. Там яснее ясного говорится, с чего началось все то б***ство, которое мы наблюдаем и поныне: с замены неудобного Первака на удобного Шавло. При пособничестве наушника Федуна Смоленцева.
Жаль, что Федун не вернет Первака, тем более после такого разгромного вью, раскрывшего некоторые тайны мадридского спартаковского двора. Впрочем, о части из них мы и раньше знали или хотя бы догадывались...

Учитывая, что все знали, что Первак ставленник других людей и он легко мог спорить с Федуном... Я думаю такой мысли у Лени даже не возникало.

Это точно. Плюс он реально финансово независимый человек - увидел, что работать не дают и спокойно ушел.
Жаль, что господин Федун в интересах дела не держит в клубе пусть и неудобных себе, но профессионалов. Отсюда и наши беды.

Если уж пошла такая пьянка возводить Первака в народные герои, то рекомендую освежить в памяти откровения тогдашнего пресс-атташе В.Шевченко http://fanat1k.ru/blog-9304.php
Очень интересные подробности всплывают..

скрытый текст

При всей противоречивости Первака, имевшего известный сомнительный биографический шлейф, склонного к грубости и выпивке, заставлявшего всех, кто рядом, входить в эту круговую поруку (ты что, не с нами?), человек он прямой и чисто конкретный. Вся его дипломатия и юриспруденция сводилась к наезду. Это было в первые дни моей работы в Спартаке. Увольняя очередного из сотрудников Червиченковского призыва, в присутствии меня и Рогозина, Юрий Михайлович, дыхнул на него перегаром и выдал: «Сейчас ты собираешь манатки, пишешь заявление и бегом на х… отсюда! Понял?! Бегом, я сказал! Попробуешь нас «нагнуть» - я тебя так нагну!» Сотрудник испуганно ретировался. В кабинете повисла странная пауза. Демонстрация силы удалась.
Уже тогда, в январе 2005-го в клубе наметилось главное противостояние.
Это был вопрос креатуры. Первак, Ельчанинов, Рогозин – с одной стороны, Я и Смоленцев, приглашенные Федуном, - с другой.
Помню первую встречу с Перваком.
- Ты жил в Волгограде? Я тоже там родился – мы земляки. Давай на «ты». Зови меня Юра.
С Юрой как-то не пошло. Остановился на «ты, Михалыч». Есть у русских такая особая форма допустимого панибратства.
- Это Игорь Рогозин, - продолжил Первак, - знакомьтесь и будьте вместе.
Пошли знакомиться.
- Дай мне свой план работы, - сказал Игорь.
И как-то сразу стал начальником. Вместе он не умеет.
Это подтвердилось, когда, вмешиваясь в работу абсолютно всех служб, кроме разве что курьерской, Рогозин в жесткой форме и на повышенных тонах учил жизни начальника команды, главного менеджера, юристов, сотрудниц международного отдела и т. Д. Естественно, больше всего доставалось коммерсантам и бухгалтерам, потому что по должности Рогозин был коммерческим директором.
Первак мог неделями уходить в запой. Печать, право подписи и формальное руководство оставалось за Ельчаниновым. Молодой мажор-провинциал, сын какого-то губернатора или мэра – не важно. Во был человек! Вечно весел, свеж, всегда в новом галстуке при модном костюме и каждое утро со свежими впечатлениями от посещения очередного крутого места в столице. Москву он не «трахал», он ее смаковал. Может, и до сих пор смакует. Молодца! Побольше бы таких адекватных сибаритов. Ему хорошо – и всем радость.
Но «любимой женой»(с) Первак назначил Рогозина. Человека без определенного места жительства и занятий. Выписанный из Риги, разваливший, по словам осведомленных рижан, предыдущий клуб, когда расчетные деньги игрокам ему пришлось заплатить, продав почти все с себя, этот талантливый финансист и менеджер стал правой рукой Первака. В приемной жил, блокируя чьи-либо подходы туда. Отгреб@л пьяные унижения, терпел потрепывания за щеку и прочие алковольности шефа. За короткий срок умудрился рассориться со всем коллективом офиса. У него даже в спокойном состоянии всегда дергались конечности. Он ненавидел весь мир. Москву он приехал «трахнуть» под девизом: «Мы медленно спустимся и отымеем все стадо». Кстати, этими же словами обозначил свое кредо и Черчесов, принимая команду в первый день своей работы. Впрочем, возможно, всему виной был комплекс неполноценности Рогозина, который он, судя по всему испытывал, перенеся в детстве тяжелую травму и оставшись покалеченным на всю жизнь (сильна!
я хромота не оставляла Игорю шансов заниматься дальше любимым футболом). Ему можно было только посочувствовать, если бы он не пытался сделать людям больнее, чем было ему самому.
Экономика по Рогозину означала видимость каких-то «вопросов». (Именно с тех лет у меня стойкое отвращение к словосочетанию «решать вопросы»). Апофеозом стал экономия на поездке команды в ту же Марбелью. Впервые за многие годы на другой конец Европы мы летели не чартером, а рейсовыми самолетами с пересадкой и 4-х часовым ожиданием в Цюрихе. На обратном пути, с той же пересадкой, подвыпившие ребята (в конце сбора пиво разрешается) долго пытались разобраться, кто же является автором этого экономического чуда. Зато сэкономили, - бравировал Рогозин. Суммы - вещь относительная, для простых людей 20 тысяч долларов, конечно, серьезные деньги. Но мучить команду после тяжеленных двухнедельных сборов за эту сумму – равно должностному преступлению. Команда – в первую очередь, а мы – обслуживающий персонал. Все, кроме владельцев.
Никогда до тех пор на команде не экономили, даже когда условия были похуже и не было столь мощных спонсоров. Старожилы твердили это, как молитву. Да разве ж кто их слышал? Дайте им лучшие борта, отели, питание, - тогда и будет моральное право спросить по полной за выполнение задачи. А с таким подходом всегда остается люфт для брюзжания: самолеты тесные, отели старые, еда ни к черту. В этом, если угодно, есть здоровый прагматизм, а не просто душевная боль за ребят.

скрытый текст

СМОЛЕНЦЕВ-ШАВЛО
Его, как и меня, привел Федун. По словам осведомленных людей, система сдержек и противовесов является незыблемой для всего, что связано с «Лукойлом». Это логично, да и всякий раз косвенно подтверждалось, когда Леонид Арнольдович рассуждал о творческой ценности некой внутренней заложенности конфликта на производстве. Одна сторона, дескать, не даст другой зажиреть и заскучать.
Рогозин сделал все, чтобы быть в единственном числе рядом с Перваком. Конфликт нарастал. Частности превратились в закономерную непримиримость. По-человечески разобраться, что-то выяснить и сгладить уже не получалось. Агрессивность Рогозина рифмовалась с прямотой Первака. К примеру, суть работы пресс-атташе Юрий Михайлович сводил к простому. «Мне твои интеллигентские штучки не нужны. Ты мне досье на всех видных журналистов собери: кто с кем, что по чем. Еще лучше компромат – так нагнуть легче». Это было неприемлемо. Курс на открытость и равную степень доступа СМИ к команде был провозглашен, и отказываться от него было бы шагом назад, в 90-е.
Суть конфликта Смоленцева с Перваком и Рогозиным я не знаю. Юрий Михайлович подозревал Смоленцева, вскоре приведшего в клуб Эдуарда Нисенбойма чуть ли не в сионистском заговоре. Однажды Смоленцев не выдержал и позвал меня на разговор в близлежащее кафе. Договорились держаться вместе. Вскоре, так уж получилось, Смоленцев услышал какие-то угрозы в свой адрес. Что-то подобное довелось услышать от Первака и мне: «Смотри, как бы с бандитами проблем не возникло». Повод был рабочий и пустячный, но сам подход к разрешению внутренних противоречий был странный. К тому времени Первак не раз был замечен пьяным, в том числе и на выездах, откуда слухи доносились с поразительной быстротой. Пьянство в «Лукойле» не любят. Дни Юрия Михайловича в «Спартаке», несмотря на все успехи в селекции, были сочтены. Не хватало последнего удара. Им стал наш приход к Федуну с жалобами на «чисто конкретный подход Первака к решению вопросов». Прошло немного времени и Совет директоров принял решение о смещен!
ии Первака с поста Генерального директора.

[Красный Пищевик]

В общем прочитайте интервью Первака - http://www.sport-express.ru/newspaper/2011-04-22/4_2/. Там яснее ясного говорится, с чего началось все то б***ство, которое мы наблюдаем и поныне: с замены неудобного Первака на удобного Шавло. При пособничестве наушника Федуна Смоленцева.
Жаль, что Федун не вернет Первака, тем более после такого разгромного вью, раскрывшего некоторые тайны мадридского спартаковского двора. Впрочем, о части из них мы и раньше знали или хотя бы догадывались...

Учитывая, что все знали, что Первак ставленник других людей и он легко мог спорить с Федуном... Я думаю такой мысли у Лени даже не возникало.

Это точно. Плюс он реально финансово независимый человек - увидел, что работать не дают и спокойно ушел.
Жаль, что господин Федун в интересах дела не держит в клубе пусть и неудобных себе, но профессионалов. Отсюда и наши беды.

Если уж пошла такая пьянка возводить Первака в народные герои, то рекомендую освежить в памяти откровения тогдашнего пресс-атташе В.Шевченко http://fanat1k.ru/blog-9304.php
Очень интересные подробности всплывают..

скрытый текст

При всей противоречивости Первака, имевшего известный сомнительный биографический шлейф, склонного к грубости и выпивке, заставлявшего всех, кто рядом, входить в эту круговую поруку (ты что, не с нами?), человек он прямой и чисто конкретный. Вся его дипломатия и юриспруденция сводилась к наезду. Это было в первые дни моей работы в Спартаке. Увольняя очередного из сотрудников Червиченковского призыва, в присутствии меня и Рогозина, Юрий Михайлович, дыхнул на него перегаром и выдал: «Сейчас ты собираешь манатки, пишешь заявление и бегом на х… отсюда! Понял?! Бегом, я сказал! Попробуешь нас «нагнуть» - я тебя так нагну!» Сотрудник испуганно ретировался. В кабинете повисла странная пауза. Демонстрация силы удалась.
Уже тогда, в январе 2005-го в клубе наметилось главное противостояние.
Это был вопрос креатуры. Первак, Ельчанинов, Рогозин – с одной стороны, Я и Смоленцев, приглашенные Федуном, - с другой.
Помню первую встречу с Перваком.
- Ты жил в Волгограде? Я тоже там родился – мы земляки. Давай на «ты». Зови меня Юра.
С Юрой как-то не пошло. Остановился на «ты, Михалыч». Есть у русских такая особая форма допустимого панибратства.
- Это Игорь Рогозин, - продолжил Первак, - знакомьтесь и будьте вместе.
Пошли знакомиться.
- Дай мне свой план работы, - сказал Игорь.
И как-то сразу стал начальником. Вместе он не умеет.
Это подтвердилось, когда, вмешиваясь в работу абсолютно всех служб, кроме разве что курьерской, Рогозин в жесткой форме и на повышенных тонах учил жизни начальника команды, главного менеджера, юристов, сотрудниц международного отдела и т. Д. Естественно, больше всего доставалось коммерсантам и бухгалтерам, потому что по должности Рогозин был коммерческим директором.
Первак мог неделями уходить в запой. Печать, право подписи и формальное руководство оставалось за Ельчаниновым. Молодой мажор-провинциал, сын какого-то губернатора или мэра – не важно. Во был человек! Вечно весел, свеж, всегда в новом галстуке при модном костюме и каждое утро со свежими впечатлениями от посещения очередного крутого места в столице. Москву он не «трахал», он ее смаковал. Может, и до сих пор смакует. Молодца! Побольше бы таких адекватных сибаритов. Ему хорошо – и всем радость.
Но «любимой женой»(с) Первак назначил Рогозина. Человека без определенного места жительства и занятий. Выписанный из Риги, разваливший, по словам осведомленных рижан, предыдущий клуб, когда расчетные деньги игрокам ему пришлось заплатить, продав почти все с себя, этот талантливый финансист и менеджер стал правой рукой Первака. В приемной жил, блокируя чьи-либо подходы туда. Отгреб@л пьяные унижения, терпел потрепывания за щеку и прочие алковольности шефа. За короткий срок умудрился рассориться со всем коллективом офиса. У него даже в спокойном состоянии всегда дергались конечности. Он ненавидел весь мир. Москву он приехал «трахнуть» под девизом: «Мы медленно спустимся и отымеем все стадо». Кстати, этими же словами обозначил свое кредо и Черчесов, принимая команду в первый день своей работы. Впрочем, возможно, всему виной был комплекс неполноценности Рогозина, который он, судя по всему испытывал, перенеся в детстве тяжелую травму и оставшись покалеченным на всю жизнь (сильна!
я хромота не оставляла Игорю шансов заниматься дальше любимым футболом). Ему можно было только посочувствовать, если бы он не пытался сделать людям больнее, чем было ему самому.
Экономика по Рогозину означала видимость каких-то «вопросов». (Именно с тех лет у меня стойкое отвращение к словосочетанию «решать вопросы»). Апофеозом стал экономия на поездке команды в ту же Марбелью. Впервые за многие годы на другой конец Европы мы летели не чартером, а рейсовыми самолетами с пересадкой и 4-х часовым ожиданием в Цюрихе. На обратном пути, с той же пересадкой, подвыпившие ребята (в конце сбора пиво разрешается) долго пытались разобраться, кто же является автором этого экономического чуда. Зато сэкономили, - бравировал Рогозин. Суммы - вещь относительная, для простых людей 20 тысяч долларов, конечно, серьезные деньги. Но мучить команду после тяжеленных двухнедельных сборов за эту сумму – равно должностному преступлению. Команда – в первую очередь, а мы – обслуживающий персонал. Все, кроме владельцев.
Никогда до тех пор на команде не экономили, даже когда условия были похуже и не было столь мощных спонсоров. Старожилы твердили это, как молитву. Да разве ж кто их слышал? Дайте им лучшие борта, отели, питание, - тогда и будет моральное право спросить по полной за выполнение задачи. А с таким подходом всегда остается люфт для брюзжания: самолеты тесные, отели старые, еда ни к черту. В этом, если угодно, есть здоровый прагматизм, а не просто душевная боль за ребят.

скрытый текст

СМОЛЕНЦЕВ-ШАВЛО
Его, как и меня, привел Федун. По словам осведомленных людей, система сдержек и противовесов является незыблемой для всего, что связано с «Лукойлом». Это логично, да и всякий раз косвенно подтверждалось, когда Леонид Арнольдович рассуждал о творческой ценности некой внутренней заложенности конфликта на производстве. Одна сторона, дескать, не даст другой зажиреть и заскучать.
Рогозин сделал все, чтобы быть в единственном числе рядом с Перваком. Конфликт нарастал. Частности превратились в закономерную непримиримость. По-человечески разобраться, что-то выяснить и сгладить уже не получалось. Агрессивность Рогозина рифмовалась с прямотой Первака. К примеру, суть работы пресс-атташе Юрий Михайлович сводил к простому. «Мне твои интеллигентские штучки не нужны. Ты мне досье на всех видных журналистов собери: кто с кем, что по чем. Еще лучше компромат – так нагнуть легче». Это было неприемлемо. Курс на открытость и равную степень доступа СМИ к команде был провозглашен, и отказываться от него было бы шагом назад, в 90-е.
Суть конфликта Смоленцева с Перваком и Рогозиным я не знаю. Юрий Михайлович подозревал Смоленцева, вскоре приведшего в клуб Эдуарда Нисенбойма чуть ли не в сионистском заговоре. Однажды Смоленцев не выдержал и позвал меня на разговор в близлежащее кафе. Договорились держаться вместе. Вскоре, так уж получилось, Смоленцев услышал какие-то угрозы в свой адрес. Что-то подобное довелось услышать от Первака и мне: «Смотри, как бы с бандитами проблем не возникло». Повод был рабочий и пустячный, но сам подход к разрешению внутренних противоречий был странный. К тому времени Первак не раз был замечен пьяным, в том числе и на выездах, откуда слухи доносились с поразительной быстротой. Пьянство в «Лукойле» не любят. Дни Юрия Михайловича в «Спартаке», несмотря на все успехи в селекции, были сочтены. Не хватало последнего удара. Им стал наш приход к Федуну с жалобами на «чисто конкретный подход Первака к решению вопросов». Прошло немного времени и Совет директоров принял решение о смещен!
ии Первака с поста Генерального директора.

Зато он интервью разгромные дает! Это же главный показатель компетентности и профессионализма ГенДира)))))))))))))))))))))))

Коньюктура, кэп, пойми... Сейчас любой, льющий грязь на Спартак, будь то хоть жирный боров Червиченко - герой дня, потому что ругает...

[spartacus1981]

В общем прочитайте интервью Первака - http://www.sport-express.ru/newspaper/2011-04-22/4_2/. Там яснее ясного говорится, с чего началось все то б***ство, которое мы наблюдаем и поныне: с замены неудобного Первака на удобного Шавло. При пособничестве наушника Федуна Смоленцева.
Жаль, что Федун не вернет Первака, тем более после такого разгромного вью, раскрывшего некоторые тайны мадридского спартаковского двора. Впрочем, о части из них мы и раньше знали или хотя бы догадывались...

Учитывая, что все знали, что Первак ставленник других людей и он легко мог спорить с Федуном... Я думаю такой мысли у Лени даже не возникало.

Это точно. Плюс он реально финансово независимый человек - увидел, что работать не дают и спокойно ушел.
Жаль, что господин Федун в интересах дела не держит в клубе пусть и неудобных себе, но профессионалов. Отсюда и наши беды.

Если уж пошла такая пьянка возводить Первака в народные герои, то рекомендую освежить в памяти откровения тогдашнего пресс-атташе В.Шевченко http://fanat1k.ru/blog-9304.php
Очень интересные подробности всплывают..

скрытый текст

При всей противоречивости Первака, имевшего известный сомнительный биографический шлейф, склонного к грубости и выпивке, заставлявшего всех, кто рядом, входить в эту круговую поруку (ты что, не с нами?), человек он прямой и чисто конкретный. Вся его дипломатия и юриспруденция сводилась к наезду. Это было в первые дни моей работы в Спартаке. Увольняя очередного из сотрудников Червиченковского призыва, в присутствии меня и Рогозина, Юрий Михайлович, дыхнул на него перегаром и выдал: «Сейчас ты собираешь манатки, пишешь заявление и бегом на х… отсюда! Понял?! Бегом, я сказал! Попробуешь нас «нагнуть» - я тебя так нагну!» Сотрудник испуганно ретировался. В кабинете повисла странная пауза. Демонстрация силы удалась.
Уже тогда, в январе 2005-го в клубе наметилось главное противостояние.
Это был вопрос креатуры. Первак, Ельчанинов, Рогозин – с одной стороны, Я и Смоленцев, приглашенные Федуном, - с другой.
Помню первую встречу с Перваком.
- Ты жил в Волгограде? Я тоже там родился – мы земляки. Давай на «ты». Зови меня Юра.
С Юрой как-то не пошло. Остановился на «ты, Михалыч». Есть у русских такая особая форма допустимого панибратства.
- Это Игорь Рогозин, - продолжил Первак, - знакомьтесь и будьте вместе.
Пошли знакомиться.
- Дай мне свой план работы, - сказал Игорь.
И как-то сразу стал начальником. Вместе он не умеет.
Это подтвердилось, когда, вмешиваясь в работу абсолютно всех служб, кроме разве что курьерской, Рогозин в жесткой форме и на повышенных тонах учил жизни начальника команды, главного менеджера, юристов, сотрудниц международного отдела и т. Д. Естественно, больше всего доставалось коммерсантам и бухгалтерам, потому что по должности Рогозин был коммерческим директором.
Первак мог неделями уходить в запой. Печать, право подписи и формальное руководство оставалось за Ельчаниновым. Молодой мажор-провинциал, сын какого-то губернатора или мэра – не важно. Во был человек! Вечно весел, свеж, всегда в новом галстуке при модном костюме и каждое утро со свежими впечатлениями от посещения очередного крутого места в столице. Москву он не «трахал», он ее смаковал. Может, и до сих пор смакует. Молодца! Побольше бы таких адекватных сибаритов. Ему хорошо – и всем радость.
Но «любимой женой»(с) Первак назначил Рогозина. Человека без определенного места жительства и занятий. Выписанный из Риги, разваливший, по словам осведомленных рижан, предыдущий клуб, когда расчетные деньги игрокам ему пришлось заплатить, продав почти все с себя, этот талантливый финансист и менеджер стал правой рукой Первака. В приемной жил, блокируя чьи-либо подходы туда. Отгреб@л пьяные унижения, терпел потрепывания за щеку и прочие алковольности шефа. За короткий срок умудрился рассориться со всем коллективом офиса. У него даже в спокойном состоянии всегда дергались конечности. Он ненавидел весь мир. Москву он приехал «трахнуть» под девизом: «Мы медленно спустимся и отымеем все стадо». Кстати, этими же словами обозначил свое кредо и Черчесов, принимая команду в первый день своей работы. Впрочем, возможно, всему виной был комплекс неполноценности Рогозина, который он, судя по всему испытывал, перенеся в детстве тяжелую травму и оставшись покалеченным на всю жизнь (сильна!
я хромота не оставляла Игорю шансов заниматься дальше любимым футболом). Ему можно было только посочувствовать, если бы он не пытался сделать людям больнее, чем было ему самому.
Экономика по Рогозину означала видимость каких-то «вопросов». (Именно с тех лет у меня стойкое отвращение к словосочетанию «решать вопросы»). Апофеозом стал экономия на поездке команды в ту же Марбелью. Впервые за многие годы на другой конец Европы мы летели не чартером, а рейсовыми самолетами с пересадкой и 4-х часовым ожиданием в Цюрихе. На обратном пути, с той же пересадкой, подвыпившие ребята (в конце сбора пиво разрешается) долго пытались разобраться, кто же является автором этого экономического чуда. Зато сэкономили, - бравировал Рогозин. Суммы - вещь относительная, для простых людей 20 тысяч долларов, конечно, серьезные деньги. Но мучить команду после тяжеленных двухнедельных сборов за эту сумму – равно должностному преступлению. Команда – в первую очередь, а мы – обслуживающий персонал. Все, кроме владельцев.
Никогда до тех пор на команде не экономили, даже когда условия были похуже и не было столь мощных спонсоров. Старожилы твердили это, как молитву. Да разве ж кто их слышал? Дайте им лучшие борта, отели, питание, - тогда и будет моральное право спросить по полной за выполнение задачи. А с таким подходом всегда остается люфт для брюзжания: самолеты тесные, отели старые, еда ни к черту. В этом, если угодно, есть здоровый прагматизм, а не просто душевная боль за ребят.

скрытый текст

СМОЛЕНЦЕВ-ШАВЛО
Его, как и меня, привел Федун. По словам осведомленных людей, система сдержек и противовесов является незыблемой для всего, что связано с «Лукойлом». Это логично, да и всякий раз косвенно подтверждалось, когда Леонид Арнольдович рассуждал о творческой ценности некой внутренней заложенности конфликта на производстве. Одна сторона, дескать, не даст другой зажиреть и заскучать.
Рогозин сделал все, чтобы быть в единственном числе рядом с Перваком. Конфликт нарастал. Частности превратились в закономерную непримиримость. По-человечески разобраться, что-то выяснить и сгладить уже не получалось. Агрессивность Рогозина рифмовалась с прямотой Первака. К примеру, суть работы пресс-атташе Юрий Михайлович сводил к простому. «Мне твои интеллигентские штучки не нужны. Ты мне досье на всех видных журналистов собери: кто с кем, что по чем. Еще лучше компромат – так нагнуть легче». Это было неприемлемо. Курс на открытость и равную степень доступа СМИ к команде был провозглашен, и отказываться от него было бы шагом назад, в 90-е.
Суть конфликта Смоленцева с Перваком и Рогозиным я не знаю. Юрий Михайлович подозревал Смоленцева, вскоре приведшего в клуб Эдуарда Нисенбойма чуть ли не в сионистском заговоре. Однажды Смоленцев не выдержал и позвал меня на разговор в близлежащее кафе. Договорились держаться вместе. Вскоре, так уж получилось, Смоленцев услышал какие-то угрозы в свой адрес. Что-то подобное довелось услышать от Первака и мне: «Смотри, как бы с бандитами проблем не возникло». Повод был рабочий и пустячный, но сам подход к разрешению внутренних противоречий был странный. К тому времени Первак не раз был замечен пьяным, в том числе и на выездах, откуда слухи доносились с поразительной быстротой. Пьянство в «Лукойле» не любят. Дни Юрия Михайловича в «Спартаке», несмотря на все успехи в селекции, были сочтены. Не хватало последнего удара. Им стал наш приход к Федуну с жалобами на «чисто конкретный подход Первака к решению вопросов». Прошло немного времени и Совет директоров принял решение о смещен!
ии Первака с поста Генерального директора.

Зато он интервью разгромные дает! Это же главный показатель компетентности и профессионализма ГенДира)))))))))))))))))))))))

Коньюктура, кэп, пойми... Сейчас любой, льющий грязь на Спартак, будь то хоть жирный боров Червиченко - герой дня, потому что ругает...

Что мне нравится в вас ребята, так это что вам везде чудится заговор и грязь. А то что Спартак за последние годы стал синонимом слов скандал и цирк - это вас не волнует. В себе надо искать проблему - а не в критиках.

[spartacus1981]

В общем прочитайте интервью Первака - http://www.sport-express.ru/newspaper/2011-04-22/4_2/. Там яснее ясного говорится, с чего началось все то б***ство, которое мы наблюдаем и поныне: с замены неудобного Первака на удобного Шавло. При пособничестве наушника Федуна Смоленцева.
Жаль, что Федун не вернет Первака, тем более после такого разгромного вью, раскрывшего некоторые тайны мадридского спартаковского двора. Впрочем, о части из них мы и раньше знали или хотя бы догадывались...

Учитывая, что все знали, что Первак ставленник других людей и он легко мог спорить с Федуном... Я думаю такой мысли у Лени даже не возникало.

Это точно. Плюс он реально финансово независимый человек - увидел, что работать не дают и спокойно ушел.
Жаль, что господин Федун в интересах дела не держит в клубе пусть и неудобных себе, но профессионалов. Отсюда и наши беды.

Если уж пошла такая пьянка возводить Первака в народные герои, то рекомендую освежить в памяти откровения тогдашнего пресс-атташе В.Шевченко http://fanat1k.ru/blog-9304.php
Очень интересные подробности всплывают..

скрытый текст

При всей противоречивости Первака, имевшего известный сомнительный биографический шлейф, склонного к грубости и выпивке, заставлявшего всех, кто рядом, входить в эту круговую поруку (ты что, не с нами?), человек он прямой и чисто конкретный. Вся его дипломатия и юриспруденция сводилась к наезду. Это было в первые дни моей работы в Спартаке. Увольняя очередного из сотрудников Червиченковского призыва, в присутствии меня и Рогозина, Юрий Михайлович, дыхнул на него перегаром и выдал: «Сейчас ты собираешь манатки, пишешь заявление и бегом на х… отсюда! Понял?! Бегом, я сказал! Попробуешь нас «нагнуть» - я тебя так нагну!» Сотрудник испуганно ретировался. В кабинете повисла странная пауза. Демонстрация силы удалась.
Уже тогда, в январе 2005-го в клубе наметилось главное противостояние.
Это был вопрос креатуры. Первак, Ельчанинов, Рогозин – с одной стороны, Я и Смоленцев, приглашенные Федуном, - с другой.
Помню первую встречу с Перваком.
- Ты жил в Волгограде? Я тоже там родился – мы земляки. Давай на «ты». Зови меня Юра.
С Юрой как-то не пошло. Остановился на «ты, Михалыч». Есть у русских такая особая форма допустимого панибратства.
- Это Игорь Рогозин, - продолжил Первак, - знакомьтесь и будьте вместе.
Пошли знакомиться.
- Дай мне свой план работы, - сказал Игорь.
И как-то сразу стал начальником. Вместе он не умеет.
Это подтвердилось, когда, вмешиваясь в работу абсолютно всех служб, кроме разве что курьерской, Рогозин в жесткой форме и на повышенных тонах учил жизни начальника команды, главного менеджера, юристов, сотрудниц международного отдела и т. Д. Естественно, больше всего доставалось коммерсантам и бухгалтерам, потому что по должности Рогозин был коммерческим директором.
Первак мог неделями уходить в запой. Печать, право подписи и формальное руководство оставалось за Ельчаниновым. Молодой мажор-провинциал, сын какого-то губернатора или мэра – не важно. Во был человек! Вечно весел, свеж, всегда в новом галстуке при модном костюме и каждое утро со свежими впечатлениями от посещения очередного крутого места в столице. Москву он не «трахал», он ее смаковал. Может, и до сих пор смакует. Молодца! Побольше бы таких адекватных сибаритов. Ему хорошо – и всем радость.
Но «любимой женой»(с) Первак назначил Рогозина. Человека без определенного места жительства и занятий. Выписанный из Риги, разваливший, по словам осведомленных рижан, предыдущий клуб, когда расчетные деньги игрокам ему пришлось заплатить, продав почти все с себя, этот талантливый финансист и менеджер стал правой рукой Первака. В приемной жил, блокируя чьи-либо подходы туда. Отгреб@л пьяные унижения, терпел потрепывания за щеку и прочие алковольности шефа. За короткий срок умудрился рассориться со всем коллективом офиса. У него даже в спокойном состоянии всегда дергались конечности. Он ненавидел весь мир. Москву он приехал «трахнуть» под девизом: «Мы медленно спустимся и отымеем все стадо». Кстати, этими же словами обозначил свое кредо и Черчесов, принимая команду в первый день своей работы. Впрочем, возможно, всему виной был комплекс неполноценности Рогозина, который он, судя по всему испытывал, перенеся в детстве тяжелую травму и оставшись покалеченным на всю жизнь (сильна!
я хромота не оставляла Игорю шансов заниматься дальше любимым футболом). Ему можно было только посочувствовать, если бы он не пытался сделать людям больнее, чем было ему самому.
Экономика по Рогозину означала видимость каких-то «вопросов». (Именно с тех лет у меня стойкое отвращение к словосочетанию «решать вопросы»). Апофеозом стал экономия на поездке команды в ту же Марбелью. Впервые за многие годы на другой конец Европы мы летели не чартером, а рейсовыми самолетами с пересадкой и 4-х часовым ожиданием в Цюрихе. На обратном пути, с той же пересадкой, подвыпившие ребята (в конце сбора пиво разрешается) долго пытались разобраться, кто же является автором этого экономического чуда. Зато сэкономили, - бравировал Рогозин. Суммы - вещь относительная, для простых людей 20 тысяч долларов, конечно, серьезные деньги. Но мучить команду после тяжеленных двухнедельных сборов за эту сумму – равно должностному преступлению. Команда – в первую очередь, а мы – обслуживающий персонал. Все, кроме владельцев.
Никогда до тех пор на команде не экономили, даже когда условия были похуже и не было столь мощных спонсоров. Старожилы твердили это, как молитву. Да разве ж кто их слышал? Дайте им лучшие борта, отели, питание, - тогда и будет моральное право спросить по полной за выполнение задачи. А с таким подходом всегда остается люфт для брюзжания: самолеты тесные, отели старые, еда ни к черту. В этом, если угодно, есть здоровый прагматизм, а не просто душевная боль за ребят.

скрытый текст

СМОЛЕНЦЕВ-ШАВЛО
Его, как и меня, привел Федун. По словам осведомленных людей, система сдержек и противовесов является незыблемой для всего, что связано с «Лукойлом». Это логично, да и всякий раз косвенно подтверждалось, когда Леонид Арнольдович рассуждал о творческой ценности некой внутренней заложенности конфликта на производстве. Одна сторона, дескать, не даст другой зажиреть и заскучать.
Рогозин сделал все, чтобы быть в единственном числе рядом с Перваком. Конфликт нарастал. Частности превратились в закономерную непримиримость. По-человечески разобраться, что-то выяснить и сгладить уже не получалось. Агрессивность Рогозина рифмовалась с прямотой Первака. К примеру, суть работы пресс-атташе Юрий Михайлович сводил к простому. «Мне твои интеллигентские штучки не нужны. Ты мне досье на всех видных журналистов собери: кто с кем, что по чем. Еще лучше компромат – так нагнуть легче». Это было неприемлемо. Курс на открытость и равную степень доступа СМИ к команде был провозглашен, и отказываться от него было бы шагом назад, в 90-е.
Суть конфликта Смоленцева с Перваком и Рогозиным я не знаю. Юрий Михайлович подозревал Смоленцева, вскоре приведшего в клуб Эдуарда Нисенбойма чуть ли не в сионистском заговоре. Однажды Смоленцев не выдержал и позвал меня на разговор в близлежащее кафе. Договорились держаться вместе. Вскоре, так уж получилось, Смоленцев услышал какие-то угрозы в свой адрес. Что-то подобное довелось услышать от Первака и мне: «Смотри, как бы с бандитами проблем не возникло». Повод был рабочий и пустячный, но сам подход к разрешению внутренних противоречий был странный. К тому времени Первак не раз был замечен пьяным, в том числе и на выездах, откуда слухи доносились с поразительной быстротой. Пьянство в «Лукойле» не любят. Дни Юрия Михайловича в «Спартаке», несмотря на все успехи в селекции, были сочтены. Не хватало последнего удара. Им стал наш приход к Федуну с жалобами на «чисто конкретный подход Первака к решению вопросов». Прошло немного времени и Совет директоров принял решение о смещен!
ии Первака с поста Генерального директора.

Зато он интервью разгромные дает! Это же главный показатель компетентности и профессионализма ГенДира)))))))))))))))))))))))

Коньюктура, кэп, пойми... Сейчас любой, льющий грязь на Спартак, будь то хоть жирный боров Червиченко - герой дня, потому что ругает...

Что мне нравится в вас ребята, так это что вам везде чудится заговор и грязь. А то что Спартак за последние годы стал синонимом слов скандал и цирк - это вас не волнует. В себе надо искать проблему - а не в критиках.

[Kostian7777]

Это точно. Плюс он реально финансово независимый человек - увидел, что работать не дают и спокойно ушел.
Жаль, что господин Федун в интересах дела не держит в клубе пусть и неудобных себе, но профессионалов. Отсюда и наши беды.

Если уж пошла такая пьянка возводить Первака в народные герои, то рекомендую освежить в памяти откровения тогдашнего пресс-атташе В.Шевченко http://fanat1k.ru/blog-9304.php
Очень интересные подробности всплывают..

скрытый текст

При всей противоречивости Первака, имевшего известный сомнительный биографический шлейф, склонного к грубости и выпивке, заставлявшего всех, кто рядом, входить в эту круговую поруку (ты что, не с нами?), человек он прямой и чисто конкретный. Вся его дипломатия и юриспруденция сводилась к наезду. Это было в первые дни моей работы в Спартаке. Увольняя очередного из сотрудников Червиченковского призыва, в присутствии меня и Рогозина, Юрий Михайлович, дыхнул на него перегаром и выдал: «Сейчас ты собираешь манатки, пишешь заявление и бегом на х… отсюда! Понял?! Бегом, я сказал! Попробуешь нас «нагнуть» - я тебя так нагну!» Сотрудник испуганно ретировался. В кабинете повисла странная пауза. Демонстрация силы удалась.
Уже тогда, в январе 2005-го в клубе наметилось главное противостояние.
Это был вопрос креатуры. Первак, Ельчанинов, Рогозин – с одной стороны, Я и Смоленцев, приглашенные Федуном, - с другой.
Помню первую встречу с Перваком.
- Ты жил в Волгограде? Я тоже там родился – мы земляки. Давай на «ты». Зови меня Юра.
С Юрой как-то не пошло. Остановился на «ты, Михалыч». Есть у русских такая особая форма допустимого панибратства.
- Это Игорь Рогозин, - продолжил Первак, - знакомьтесь и будьте вместе.
Пошли знакомиться.
- Дай мне свой план работы, - сказал Игорь.
И как-то сразу стал начальником. Вместе он не умеет.
Это подтвердилось, когда, вмешиваясь в работу абсолютно всех служб, кроме разве что курьерской, Рогозин в жесткой форме и на повышенных тонах учил жизни начальника команды, главного менеджера, юристов, сотрудниц международного отдела и т. Д. Естественно, больше всего доставалось коммерсантам и бухгалтерам, потому что по должности Рогозин был коммерческим директором.
Первак мог неделями уходить в запой. Печать, право подписи и формальное руководство оставалось за Ельчаниновым. Молодой мажор-провинциал, сын какого-то губернатора или мэра – не важно. Во был человек! Вечно весел, свеж, всегда в новом галстуке при модном костюме и каждое утро со свежими впечатлениями от посещения очередного крутого места в столице. Москву он не «трахал», он ее смаковал. Может, и до сих пор смакует. Молодца! Побольше бы таких адекватных сибаритов. Ему хорошо – и всем радость.
Но «любимой женой»(с) Первак назначил Рогозина. Человека без определенного места жительства и занятий. Выписанный из Риги, разваливший, по словам осведомленных рижан, предыдущий клуб, когда расчетные деньги игрокам ему пришлось заплатить, продав почти все с себя, этот талантливый финансист и менеджер стал правой рукой Первака. В приемной жил, блокируя чьи-либо подходы туда. Отгреб@л пьяные унижения, терпел потрепывания за щеку и прочие алковольности шефа. За короткий срок умудрился рассориться со всем коллективом офиса. У него даже в спокойном состоянии всегда дергались конечности. Он ненавидел весь мир. Москву он приехал «трахнуть» под девизом: «Мы медленно спустимся и отымеем все стадо». Кстати, этими же словами обозначил свое кредо и Черчесов, принимая команду в первый день своей работы. Впрочем, возможно, всему виной был комплекс неполноценности Рогозина, который он, судя по всему испытывал, перенеся в детстве тяжелую травму и оставшись покалеченным на всю жизнь (сильна!
я хромота не оставляла Игорю шансов заниматься дальше любимым футболом). Ему можно было только посочувствовать, если бы он не пытался сделать людям больнее, чем было ему самому.
Экономика по Рогозину означала видимость каких-то «вопросов». (Именно с тех лет у меня стойкое отвращение к словосочетанию «решать вопросы»). Апофеозом стал экономия на поездке команды в ту же Марбелью. Впервые за многие годы на другой конец Европы мы летели не чартером, а рейсовыми самолетами с пересадкой и 4-х часовым ожиданием в Цюрихе. На обратном пути, с той же пересадкой, подвыпившие ребята (в конце сбора пиво разрешается) долго пытались разобраться, кто же является автором этого экономического чуда. Зато сэкономили, - бравировал Рогозин. Суммы - вещь относительная, для простых людей 20 тысяч долларов, конечно, серьезные деньги. Но мучить команду после тяжеленных двухнедельных сборов за эту сумму – равно должностному преступлению. Команда – в первую очередь, а мы – обслуживающий персонал. Все, кроме владельцев.
Никогда до тех пор на команде не экономили, даже когда условия были похуже и не было столь мощных спонсоров. Старожилы твердили это, как молитву. Да разве ж кто их слышал? Дайте им лучшие борта, отели, питание, - тогда и будет моральное право спросить по полной за выполнение задачи. А с таким подходом всегда остается люфт для брюзжания: самолеты тесные, отели старые, еда ни к черту. В этом, если угодно, есть здоровый прагматизм, а не просто душевная боль за ребят.

скрытый текст

СМОЛЕНЦЕВ-ШАВЛО
Его, как и меня, привел Федун. По словам осведомленных людей, система сдержек и противовесов является незыблемой для всего, что связано с «Лукойлом». Это логично, да и всякий раз косвенно подтверждалось, когда Леонид Арнольдович рассуждал о творческой ценности некой внутренней заложенности конфликта на производстве. Одна сторона, дескать, не даст другой зажиреть и заскучать.
Рогозин сделал все, чтобы быть в единственном числе рядом с Перваком. Конфликт нарастал. Частности превратились в закономерную непримиримость. По-человечески разобраться, что-то выяснить и сгладить уже не получалось. Агрессивность Рогозина рифмовалась с прямотой Первака. К примеру, суть работы пресс-атташе Юрий Михайлович сводил к простому. «Мне твои интеллигентские штучки не нужны. Ты мне досье на всех видных журналистов собери: кто с кем, что по чем. Еще лучше компромат – так нагнуть легче». Это было неприемлемо. Курс на открытость и равную степень доступа СМИ к команде был провозглашен, и отказываться от него было бы шагом назад, в 90-е.
Суть конфликта Смоленцева с Перваком и Рогозиным я не знаю. Юрий Михайлович подозревал Смоленцева, вскоре приведшего в клуб Эдуарда Нисенбойма чуть ли не в сионистском заговоре. Однажды Смоленцев не выдержал и позвал меня на разговор в близлежащее кафе. Договорились держаться вместе. Вскоре, так уж получилось, Смоленцев услышал какие-то угрозы в свой адрес. Что-то подобное довелось услышать от Первака и мне: «Смотри, как бы с бандитами проблем не возникло». Повод был рабочий и пустячный, но сам подход к разрешению внутренних противоречий был странный. К тому времени Первак не раз был замечен пьяным, в том числе и на выездах, откуда слухи доносились с поразительной быстротой. Пьянство в «Лукойле» не любят. Дни Юрия Михайловича в «Спартаке», несмотря на все успехи в селекции, были сочтены. Не хватало последнего удара. Им стал наш приход к Федуну с жалобами на «чисто конкретный подход Первака к решению вопросов». Прошло немного времени и Совет директоров принял решение о смещен!
ии Первака с поста Генерального директора.

Зато он интервью разгромные дает! Это же главный показатель компетентности и профессионализма ГенДира)))))))))))))))))))))))

Коньюктура, кэп, пойми... Сейчас любой, льющий грязь на Спартак, будь то хоть жирный боров Червиченко - герой дня, потому что ругает...

Что мне нравится в вас ребята, так это что вам везде чудится заговор и грязь. А то что Спартак за последние годы стал синонимом слов скандал и цирк - это вас не волнует. В себе надо искать проблему - а не в критиках.

Были бы критики то нормальные, тогда бы да... А то один быдло-пьянь, второй Спартак развалил, третий...

[Красный Пищевик]

Что мне нравится в вас ребята, так это что вам везде чудится заговор и грязь. А то что Спартак за последние годы стал синонимом слов скандал и цирк - это вас не волнует. В себе надо искать проблему - а не в критиках.

А мне вот кажется, что скандалов, связанных со Спартаком после прихода Карпина стало несозмеримо меньше, нежели было до него...

[Tak]

Вас не удивляет неудачное выступление «Спартака» в нынешнем сезоне?
- Мое отношение к «Спартаку» и его проблемам следующее: это частная команда. Есть такая пословица: «Как хочу, так и люблю!» Вот там так и происходит.
Во! Горлукович.. Золотые Слова. Всячески поддерживаю

[nataraga]

Вас не удивляет неудачное выступление «Спартака» в нынешнем сезоне?
- Мое отношение к «Спартаку» и его проблемам следующее: это частная команда. Есть такая пословица: «Как хочу, так и люблю!» Вот там так и происходит.
Во! Горлукович.. Золотые Слова. Всячески поддерживаю

Чой то я не совсем понял, что ты поддерживаешь.

[Tak]

а что тут понимать Частная лавочка чего за неё переживать то. Вот купит сосед машину и поцарапает капот .. Мне что волосы на себе рвать?

[Край]

...
Если уж пошла такая пьянка возводить Первака в народные герои, то рекомендую освежить в памяти откровения тогдашнего пресс-атташе В.Шевченко
Очень интересные подробности всплывают..

скрытый текст

При всей противоречивости Первака, имевшего известный сомнительный биографический шлейф, склонного к грубости и выпивке, заставлявшего всех, кто рядом, входить в эту круговую поруку (ты что, не с нами?), человек он прямой и чисто конкретный. Вся его дипломатия и юриспруденция сводилась к наезду. Это было в первые дни моей работы в Спартаке. Увольняя очередного из сотрудников Червиченковского призыва, в присутствии меня и Рогозина, Юрий Михайлович, дыхнул на него перегаром и выдал: «Сейчас ты собираешь манатки, пишешь заявление и бегом на х… отсюда! Понял?! Бегом, я сказал! Попробуешь нас «нагнуть» - я тебя так нагну!» Сотрудник испуганно ретировался. В кабинете повисла странная пауза. Демонстрация силы удалась.
Уже тогда, в январе 2005-го в клубе наметилось главное противостояние.
Это был вопрос креатуры. Первак, Ельчанинов, Рогозин – с одной стороны, Я и Смоленцев, приглашенные Федуном, - с другой.
Помню первую встречу с Перваком.
- Ты жил в Волгограде? Я тоже там родился – мы земляки. Давай на «ты». Зови меня Юра.
С Юрой как-то не пошло. Остановился на «ты, Михалыч». Есть у русских такая особая форма допустимого панибратства.
- Это Игорь Рогозин, - продолжил Первак, - знакомьтесь и будьте вместе.
Пошли знакомиться.
- Дай мне свой план работы, - сказал Игорь.
И как-то сразу стал начальником. Вместе он не умеет.
Это подтвердилось, когда, вмешиваясь в работу абсолютно всех служб, кроме разве что курьерской, Рогозин в жесткой форме и на повышенных тонах учил жизни начальника команды, главного менеджера, юристов, сотрудниц международного отдела и т. Д. Естественно, больше всего доставалось коммерсантам и бухгалтерам, потому что по должности Рогозин был коммерческим директором.
Первак мог неделями уходить в запой. Печать, право подписи и формальное руководство оставалось за Ельчаниновым. Молодой мажор-провинциал, сын какого-то губернатора или мэра – не важно. Во был человек! Вечно весел, свеж, всегда в новом галстуке при модном костюме и каждое утро со свежими впечатлениями от посещения очередного крутого места в столице. Москву он не «трахал», он ее смаковал. Может, и до сих пор смакует. Молодца! Побольше бы таких адекватных сибаритов. Ему хорошо – и всем радость.
Но «любимой женой»(с) Первак назначил Рогозина. Человека без определенного места жительства и занятий. Выписанный из Риги, разваливший, по словам осведомленных рижан, предыдущий клуб, когда расчетные деньги игрокам ему пришлось заплатить, продав почти все с себя, этот талантливый финансист и менеджер стал правой рукой Первака. В приемной жил, блокируя чьи-либо подходы туда. Отгреб@л пьяные унижения, терпел потрепывания за щеку и прочие алковольности шефа. За короткий срок умудрился рассориться со всем коллективом офиса. У него даже в спокойном состоянии всегда дергались конечности. Он ненавидел весь мир. Москву он приехал «трахнуть» под девизом: «Мы медленно спустимся и отымеем все стадо». Кстати, этими же словами обозначил свое кредо и Черчесов, принимая команду в первый день своей работы. Впрочем, возможно, всему виной был комплекс неполноценности Рогозина, который он, судя по всему испытывал, перенеся в детстве тяжелую травму и оставшись покалеченным на всю жизнь (сильна!
я хромота не оставляла Игорю шансов заниматься дальше любимым футболом). Ему можно было только посочувствовать, если бы он не пытался сделать людям больнее, чем было ему самому.
Экономика по Рогозину означала видимость каких-то «вопросов». (Именно с тех лет у меня стойкое отвращение к словосочетанию «решать вопросы»). Апофеозом стал экономия на поездке команды в ту же Марбелью. Впервые за многие годы на другой конец Европы мы летели не чартером, а рейсовыми самолетами с пересадкой и 4-х часовым ожиданием в Цюрихе. На обратном пути, с той же пересадкой, подвыпившие ребята (в конце сбора пиво разрешается) долго пытались разобраться, кто же является автором этого экономического чуда. Зато сэкономили, - бравировал Рогозин. Суммы - вещь относительная, для простых людей 20 тысяч долларов, конечно, серьезные деньги. Но мучить команду после тяжеленных двухнедельных сборов за эту сумму – равно должностному преступлению. Команда – в первую очередь, а мы – обслуживающий персонал. Все, кроме владельцев.
Никогда до тех пор на команде не экономили, даже когда условия были похуже и не было столь мощных спонсоров. Старожилы твердили это, как молитву. Да разве ж кто их слышал? Дайте им лучшие борта, отели, питание, - тогда и будет моральное право спросить по полной за выполнение задачи. А с таким подходом всегда остается люфт для брюзжания: самолеты тесные, отели старые, еда ни к черту. В этом, если угодно, есть здоровый прагматизм, а не просто душевная боль за ребят.

скрытый текст

СМОЛЕНЦЕВ-ШАВЛО
Его, как и меня, привел Федун. По словам осведомленных людей, система сдержек и противовесов является незыблемой для всего, что связано с «Лукойлом». Это логично, да и всякий раз косвенно подтверждалось, когда Леонид Арнольдович рассуждал о творческой ценности некой внутренней заложенности конфликта на производстве. Одна сторона, дескать, не даст другой зажиреть и заскучать.
Рогозин сделал все, чтобы быть в единственном числе рядом с Перваком. Конфликт нарастал. Частности превратились в закономерную непримиримость. По-человечески разобраться, что-то выяснить и сгладить уже не получалось. Агрессивность Рогозина рифмовалась с прямотой Первака. К примеру, суть работы пресс-атташе Юрий Михайлович сводил к простому. «Мне твои интеллигентские штучки не нужны. Ты мне досье на всех видных журналистов собери: кто с кем, что по чем. Еще лучше компромат – так нагнуть легче». Это было неприемлемо. Курс на открытость и равную степень доступа СМИ к команде был провозглашен, и отказываться от него было бы шагом назад, в 90-е.
Суть конфликта Смоленцева с Перваком и Рогозиным я не знаю. Юрий Михайлович подозревал Смоленцева, вскоре приведшего в клуб Эдуарда Нисенбойма чуть ли не в сионистском заговоре. Однажды Смоленцев не выдержал и позвал меня на разговор в близлежащее кафе. Договорились держаться вместе. Вскоре, так уж получилось, Смоленцев услышал какие-то угрозы в свой адрес. Что-то подобное довелось услышать от Первака и мне: «Смотри, как бы с бандитами проблем не возникло». Повод был рабочий и пустячный, но сам подход к разрешению внутренних противоречий был странный. К тому времени Первак не раз был замечен пьяным, в том числе и на выездах, откуда слухи доносились с поразительной быстротой. Пьянство в «Лукойле» не любят. Дни Юрия Михайловича в «Спартаке», несмотря на все успехи в селекции, были сочтены. Не хватало последнего удара. Им стал наш приход к Федуну с жалобами на «чисто конкретный подход Первака к решению вопросов». Прошло немного времени и Совет директоров принял решение о смещен!
ии Первака с поста Генерального директора.

И после ЭТОГО кто-то ждёт от Спартака чемпионской игры прямо сейчас?
Да это ГОДЫ разгреб-ать...

[oKer]

жаль што наше ТВ прикрыли
я конеш понимаю - главное это бабки на стадион
ради этого мож и свое тв загнобить
НО!
"Спартак ТВ" - это реклама клуба и удовольствие для нас, болел
без этого ты СПАРТэлекторат не получишь
Федун! Ты не прав! Уволь всех своих менеджмейкеров! Они только тянут твои бабки!
Я - безработный! Но, каво это волнует? Нас тысячи! Из нашего числа ты мог бы набрать себе такой штат сотрудников, што Абрам обслюнявится от зависти!
На выбор:
работник "х" - от 30 тыс. руб, пол - не имеет значения, возраст - 25-35, мотивация - деньги, доп. мотивация - все остальное
работник "Z" - 20-30 тыс. руб, пол - не имеет значения, возраст - от 14 (без ограничения), мотивация - "Я работаю на благо родного клуба", доп. мотивация - деньги
Федун! Ты мог бы набрать такую армию спартанцев, что и строить, и воевать можно!