Комментаторы Опции

[Kostian7777]

[Kostian7777]

про нашу селекцию, нужен ли нам кто нибудь ещё, вася только маленько на взводе

[Kostian7777]

про нас то же есть и порядочно, почти сначала

[Kostian7777]

[Kostian7777]

[Matigor]

васятка лицом похудел, а телом такой же толстый
какой-то осунувшийся
ну и теперь стал напоминать другую птицу, не утку, а гуся (обоим далеко до питерского орла)

[Kostian7777]

[Kostian7777]

[Kostian7777]

[NAP]

Юрий Розанов: Эфир принадлежит не комментатору – зрителю
http://www.sovsport.ru/gazeta/article-item/962796
Обозреватель «Советского спорта» Евгений Дзичковский встретился с известным комментатором «Матч ТВ» Юрием Розановым и расспросил его о журналистике, комментаторской изюминке и патриотизме в эфире.

скрытый текст

- Комментаторство – застывшее искусство? Или оно эволюционирует, как тот же футбол?
- Футбол – это схемы, расстановки. По ним можно видеть тенденции. Комментаторская же профессия была и остается формой, которую наполняет содержанием человек у микрофона. В противном случае давно были бы написаны учебники, тома правил, канонов и табу. Это одна из немногих профессий, подразумевающих… свободу стиля. Специально сделал паузу, потому что кто-то наверняка скажет – «свободу самовыражения». А это неверно.

- Должен ли комментатор быть громким?
- Вспомните, кто первым начал «поддавать жару»? Вадим Синявский. Кто перенял эстафету эмоциональной подачи? Николай Озеров, народный артист СССР, умевший это делать великолепно. Логично: побед у советских спортсменов было больше, и радовались им намного более искренно, чем теперь. Но в те же времена были и другие формы. Был Евгений Майоров, который изобрел паузу, как инструмент комментария. Владимир Перетурин, введший в комментарий то, что сейчас называется троллингом, - тогда такого слова не знали. Ирония у него была порой высочайшего уровня. Котэ Махарадзе, сделавший фишкой акцент и прононс, за что его любят по сей день. Анатолий Малявин, из-за которого я научился, как миллионер Корейко, считать в уме очки конькобежного многоборья. Пару раз просто «залипал» на его репортажах о коньках, настолько они мне нравились в мои десять лет. Все эти мастера были разными. Но они ведь не кричали, верно? Вообще ключевые пункты профессии остались прежними: быстрота реакции, хороший русский язык. Хотя он сейчас становится все менее нужным.

- Кому?
- Комментатору нужен. Насчет зрителей не уверен. Он стал не обязателен, менее востребован. И изменилось отношение к комментаторам, на мой взгляд. Добавлять «на мой взгляд» буду часто, потому что не претендую на абсолютную истину - излагаю свое мнение. Так вот если раньше я был не согласен с Георгием Саркисянцем или Владимиром Писаревским, - чесал затылок и думал: что я могу им противопоставить? В голову как-то не приходило, что я однозначно прав. Теперь же хороший комментатор — тот, который комментирует, как комментировал бы слушатель, если бы умел. Причина, во многом, - интернет и социальные сети. Восприятие идет не от человека в эфире, а от себя. Причем восприятие всего: спорта, политики, фильмов, книг. В абсолюте — собственное мнение. Тем более опубликовать его — полторы-две секунды. Комментатор обязан все это учитывать.

- Значит, профессия все-таки меняется.
- Не профессия — жизнь.

***

- Остаться старомодным — плохо?
- Я себя таким и считаю. Понимаю, что если вставил в репортаж цитату из фильма 60-х годов, 80 процентов ее не поймут. Не скажу, что делаю это из принципа, хотя отчасти и так, но переделать себя очень трудно. Конечно, я не теряю подписчиков в инстаграме, потому что вообще его не заводил, но в чем-то утрачиваю обратную связь. Важно знать, однако: комментатора ставит в эфир руководство. И если оно сочтет тебя безнадежно старомодным, ты просто перестанешь получать эфиры. К такому лучше быть готовым, потому что когда-то оно случится. Или меняйся: танцуй хип-хоп вместо танго. Но можно ли настолько изменить себя в серьезном возрасте?

- Где учат растягивать букву «р» в слове «удар-р-р-р!»?
- Почему вы думаете, что это единый стандарт? Кто-то действительно тянет согласные, добавляя эмоций или брутальности: Вася Уткин, Александр Елагин... Но не все. Я вроде бы замечен не был. Вообще слово «удар» междометийное и емкое, хорошо подходит для интонационных акцентов, им можно играть. И это ценно для профессии, в которой каждый обязан искать свой «го-о-о-ол!».

- Вы нашли?
- Когда был помоложе, придумал кричать «го-о-ол!» вниз.

- То есть с высоких частот — в басы?
- Не обязательно с высоких, но с понижением.

- Дмитрий Губерниев брал уроки сценической речи. Там учат подобным штукам, или ставят голос, а дальше как пойдет?
- Дима вообще уникальный человек. Сочетает в себе одинаково сильных ведущего и комментатора, что редкость. Его сила — в градусе, которым он наполняет любую аудиторию, даже находясь на дистанции. Я вот не очень люблю биатлон в его сериальном формате, но с Губерниевым неизменно смотрю. Потому что градус он дает такой, что сам кипеть начинаешь. При этом — прекрасная проговариваемость каждого слова, каждой фразы. На мой взгляд, столь богато интонируют свою речь двое — Губерниев и Леша Андронов.

***

- Надо ли комментатору тренировать речевой аппарат?
- Конечно.

- Встать с утра, произнести десять раз про Карла, Клару и траву двора?
- Вреда от этого точно не будет. Сейчас уже не упражняюсь - было время научиться. О комментаторстве мечтал с юных лет, оно казалось чем-то вроде космоса, и на каком-то этапе, помню, комментировал сам себя. Потом, когда все случилось, уже примерно знал, на что способен, и какое предложение могу произнести на выдохе за 35-40 секунд.

- С возрастом, говорят, меняется дикция.
- Согласен, поэтому очень рад, что у меня на протяжении долгих лет хороший стоматолог.

- Отоларинголог не важней?
- Это особая история. Дама была очень старой, но в молодости, вероятно, очень красивой. Следила за собой. Работала лором в обычной поликлинике, куда я пришел за направлением на операцию по поводу ларингита. Никакое ТВ не просматривалось даже на горизонте, мне было 25. «Что вы курите, деточка?», - спросила она, затягиваясь «беломором». Тогда врачи дымили прямо в кабинетах. «Мальборо». «Жесткие, - заключила дама. - Переходите на английские. А на операцию ложитесь, только если хотите испортить себе дальнейшую жизнь». По сей день ей благодарен. У лора обследуюсь регулярно, и ларингит мой — на том же самом уровне, с каким мы с ним пришли в профессию.

- А зачем стоматолог? От присвиста спасает?
- Это уже крайний случай. Если присвист, пора уходить. Или фишку из этого делать.

***

- Лет шесть назад вы сказали в интервью: «Журналистика становится кричащей и поверхностной». Какие слова найдете для нее теперь?
- Шесть лет — немалый срок, жизнь стремительно меняется. Той фразой я хотел сказать, что журналистика потихоньку едет с горки, глубина текстов уступает место фотографиям с подписями. Сегодняшняя журналистика просто усмехнется мне в лицо: «Да, я такая, а ты против, дедушка?». И это проблема. Пришло время папарацци: по-быстрому кого-то поймать, подснять, спросить на бегу. Колонок становится меньше, колумнистов тоже. Радует это? Разумеется, нет. Я вообще стал осторожнее применять слово «журналистика». Для меня это уходящие авторы и жанры. Их не заменить публикациями «18 фактов про левую ногу Месси, о которых вы знали, но стеснялись спросить». Такое равнодушно обхожу стороной. Может, скоро все съежится до рамок канала «Культура», - что ж, буду искать близкое там. Но готов ли протестовать? Нет. Такая уж сейчас жизнь. И если ты в своей старорежимности еще востребован, значит, не все так плохо. Не востребован — учись танцевать нижний брейк. Либо уходи.

- Мне всегда хочется сказать критикам Геннадия Орлова, Леонида Трахтенберга, Гаджи Гаджиева, Юрия Семина: когда будете востребованы в их возрасте по столь же высокому разряду, тогда сможете их судить.
- Именно! И список я бы начал с Владимира Маслаченко, который тоже работал в той поре и был на вдохе круче любого из нас.

- Футбол и хоккей — что для ума, а что для сердца?
- Оба для ума и для сердца. Но если выделять, назвал бы первым хоккей. Это более сложный вызов. Из всех спортивных игр, а я комментировал все спортивные игры, хоккей — самый трудный. От тебя не зависит темп — он всегда рваный, и ты должен быть постоянно «включен». В футболе можно подогнать репортаж темпом, который выбрал комментатор, там работают длинные заготовки, которые я не слишком люблю. В хоккее - исключено. Перебор статистики, если выкладывать ее в процессе игры, превращает репортаж в доклад. Хотя я прекрасно понимаю: многим кажется, что я как раз статистики недобираю. Нормальная история. Я собственное мнение высказал. У других может быть другое.

Но есть особенность: стал замечать, что футбольные люди смотрят и любят хоккей чаще, чем хоккейные - футбол. В интересе к хоккею есть некая кастовость. Вот Сергей Гимаев смотрит хоккей, футбол, теннис, NBA, с ним в паре всегда отдыхаю душой. Но это редкость. Поэтому проводить время мне больше нравится с людьми футбольными. А еще хоккей выматывает: четыре матча в неделю, да с овертаймами, — достаточно жестко, устаю. Хотя в 98-м комментировал, бывало, и по три матча в день.

- Морально устаете?
- Физически.

- Что болит?
- Просто выжат после матча, как лимон. Прийти домой и лечь — больше ничего не хочется. Вот футбол комментировать каждый день я смог бы, он менее энергозатратен. Хоккей — тяжело.

***

- Субъективное замечание: иногда не могу отличить одного комментатора от другого. Все очень подкованные, гладко говорят. Но сливаются почему-то.
- Изюмина - долгая в постижении штука. Не получится выхватить что-то, мимолетно включив телевизор.

- Иной раз кажется, что просто нечего выхватывать. Говорит себе человек и говорит. Ни холодно, ни жарко.
- Чтобы проявить себя, комментатору нужна раскованность и свобода. Это как на свидании с девушкой: сложно понравиться, если сыплешь домашними заготовками. И у большинства комментаторов «Матч ТВ» с внутренней свободой полный порядок, поэтому даже не знаю, о ком вы говорите. Обожаю слушать Рому Гутцайта: классика, лондонский денди. От него ничто не ускользнет, всегда занимается самообразованием, понимает - есть куда расти, и его от этого прет. Думаю, долгие годы будет в профессии лидером. Или Костя Генич, которому в изюме точно не откажешь. Носит игру на руках, словно девушку, и та отвечает взаимностью. Когда они в эфире вместе с Гутцайтом, это высший класс. Хотя попеременно мне даже больше нравится их слушать.

- Возможен ли эпатаж в эфире? И нужен ли?
- Вопрос в степени. Быть ярким и даже выпендриваться не грешно, главное - не изменить чувству меры. А вообще эпатирующих комментаторов становится меньше. Но есть другой искус: человек начинает чувствовать эфир своим. Отойдите от меня - захочу, суп сварю в эти полтора часа, а нет, огурцы посажу! Что придет в голову, то и сделаю. Не буду называть имена, но такой подход встречается. Наверное, это современно и позволяет заявить о себе, но для меня неприемлемо абсолютно. Эфир — он не комментатора и даже не команд. Он — зрителя!

- Юмор, ирония, сарказм: как найти золотую середину?
- Заготавливать шутки не буду никогда: получаю удовольствие от импровизации. Но не хочу на эту тему говорить исповедально. У каждого свой стиль, свои эксперименты.

***

- Бывает такое, когда, простите, тупишь?
- Не только бывает — очень люблю это состояние.

- Интригуете.
- Когда-то был классическим жаворонком и заканчивал все дела до обеда. Доктор, магазин, написать заметку... Сейчас в семь утра меня пушкой не поднимешь, зато когда встаю, обожаю сидеть на кухне с чашкой кофе и тупить. Порой вообще от всего отключаюсь в это любимое время суток. Но вы спрашивали про репортаж, верно?

- Да. Слова не подбираются нужные, мысли не приходят глубокие, - вот что-то такое.
- Не бывает. Случается плохое настроение, можно отработать лучше или хуже, что чтобы совсем никак, - исключено. Обязательно происходит «вкл-выкл», и то, что мешает, остается вне. Слишком люблю эту работу, чтобы впускать в нее постороннее. Эмоции — другое дело, в молодости, пожалуй, я был более язвителен и остер. Вдруг с годами это вымывается? Но думаю почему-то, что мной сегодняшним Евгений Александрович Майоров был бы доволен.

***

- Какими, по-вашему, должны быть дозы патриотизма в эфире?
- Вы ведь не станете спорить с тем, что неудачи нашей сборной на Евро три пятых страны, а уж прессы — точно, воспринимали если не с радостью, то со злорадством? Вряд ли найдете другую нацию с таким процентом злорадствующих. За своих болеют все, но почему-то не мы! Продолжаем считать российских слонов самыми большими в мире, а когда выясняется, что в футбол играем хуже японцев, случается погром, как на Манежке в 2002-м. Хотя на тот момент мы уже несколько лет играли хуже, просто признавать этого не хотели. А надо признавать — и все равно поддерживать. В этом смысле поступок Губерниева на биатлонном чемпионате мира, когда перепутали гимны, - высший класс. Лучше бы, конечно, это сделал ведущий Губерниев, а не комментатор Губерниев, но все равно аплодирую. Меня не коробят проявления патриотизма, потому что нам его не хватает. И шпильки с издевками ранят больше, чем перехлест в сторону «ура-ура».

- Перехлесты бывают разные.
- Далек от любой категоричности и политики, но сборную, убежден, нужно поддерживать, какой бы плоскостопой она ни была.

- Существует установка, гласная или негласная, на позитив в репортажах?
- В первые годы работы слышал от своих учителей: «Ну, что ты их ругаешь, они же старались, проливали пот! И не важно, что проиграли 1:11. Хотели выиграть! Не получилось». С тех пор это сидит во мне, поэтому всегда предпочту похвалить, а не поругать. Порой молодые подходят за советом, или сам кого-то схвачу за рукав: «Почему у тебя было 90 процентов негативных оценок?». Четверо смолчат, пятый заинтересуется, а шестой скажет: «Потому что негатив лучше продается». Вот так.

- То есть комментатор обязан хвалить, даже если возмущен игрой своей команды?
- Был матч, когда я понимал, что все, конец, что не забьем второй после того, как пропустили. Россия — Алжир, ЧМ-2014. Но для того и существуют профессиональные приемы. Включаешь актера - и все равно симпатизируешь своим. Сохраняя понимание ситуации, конечно.

***

- В чем подводные камни парного комментария?
- «Как вы работаете вместе?», - спросили Ильфа и Петрова. «Один пишет текст, другой бегает по редакциям». Парный комментарий — выбор из серии, как лучше жить, одному или в семье. Понятно, в семье. С напарником можно чем-то поделиться, что-то проговорить, обкатать в эфире.

- А если ты одинокий волк?
- Волку лучше одному. Мне, которому бог дал семейное счастье, - вдвоем. Но только с тем, кому доверяешь, а это далеко не каждый. К тому же классическая советская школа комментария — сольная, не стоит этим пренебрегать. Да, в Америке работают вдвоем. Но там иная публика, она сфокусирована на статистике. Во-вторых, при американском комментаторе не столько напарник, сколько эксперт. Он вступает, когда начинается повтор. Мы сможем так? У нас же русская душа! И язык намного богаче английского. На уровне междометий, например, английский короче, там «больше места» для двух комментаторов, уместиться им словесно проще, чем нам… И все же я за микс, за притертый дуэт. Пары Генич — Поленов и Скворцов — Гимаев готов слушать вечно, настолько шикарно они дополняют друг друга.

- Как быть с перетягиванием одеяла, когда один другому рта не дает раскрыть?
- Как зритель слышу это часто. Как комментатора ребята меня щадят - видимо, из уважения к сединам. Замолкают, даже если им есть, что сказать. Скорее уж ко мне можно предъявлять претензии в желании переговорить коллег. Кстати, не считаю себя хорошим партнером. Лучшим на канале — точно нет. Лучшие — Генич и Поленов. И еще Гутцайт, который, на мой взгляд, может вообще все. Когда узнаю, что комментирую с кем-то из них, расплываюсь в улыбке и с нетерпением жду эфира.

***

- Что из штампов и клише вас особенно бесит?
- Не люблю «анахаймских уток», «летучих мышей», «ирисок» и вот это все. Не вправе кого-то судить, — просто бьет по мозгам. И еще не нравится слово дерби. Заезжено до того, что пора уже провести матч Арктика — Антарктика и назвать его планетарным дерби. Всех перестала интересовать география, а ведь у дерби есть четкая привязка к точке на карте и конным бегам.

- Часто руководство присылает сообщения с критикой по итогам репортажа?
- Мне - нет. Не хвалят и не ругают.

- Тревожно.
- Почему? Во-первых, ни один начальник на свете не в силах отследить сто процентов трансляций, а то, что отслеживается, видимо, руководство устраивает. Во-вторых, не обязательно писать sms. Если что-то плохо, ты просто перестаешь получать эфиры. А когда не хвалят и не ругают, не забывая при этом поздравлять с днями рождения, это нормально. Вообще на телевидение я попал довольно зрелым субъектом, лет в 35, и как-то не взросло во мне вот это, съедающее изнутри: «Дайте срочно главный матч, ах, финалы мои, расфиналы!». Просто работаю, как умею. И считаю, между прочим, что российские комментаторы лучше зарубежных.

- Чем же?
- Просто лучше. По сумме факторов.

***

- Чья похвала и критика оставила в вас наиболее глубокий след?
- Евгения Майорова. Много лет назад он представил меня кому-то: «Юра, мой лучший ученик». И — до слезы. Сильнее с тех пор ничто не пробивало. А от такой критики, чтобы душу царапала, судьба хранит.

- Бесконкурентность спортивной ТВ-среды в России — проблема?
- Скажу за себя и за ребят, с которыми работаю. Вы немножко знаете атмосферу останкинской комнаты 8-16, где все на ты, нет авторитетов и любой отмахнется будь здоров. Если Генич напишет после эфира: «Дядь, что-то ты спал сегодня», мне будет так же неприятно, как и раньше. Это и есть конкуренция, варево амбиций. Не драка - но подтрунивание. Отсутствие других спортивных каналов на этом фоне не слишком заботит.

- Случись конфликт с руководством - и комментатору некуда податься.
- Моим следующим рабочим местом, наверное, будет пенсионерская лавочка у дома. Пусть о таком думают ребята помоложе. По дисциплине претензий ко мне никогда не было: категорически не могу опоздать или прийти на эфир неготовым. В начальники не рвусь, понимая: руководитель, как и бизнесмен, из меня плохой. Конфликты в планах не значатся.

- Были матчи, борьбу за которые вы проиграли коллегам?
- Уже говорил: не снится мне маршальский жезл. И чего-то все-таки добился: комментировал финал Кубка мира по хоккею 2004 года, три финала Лиги чемпионов. Все приходит со временем, вопрос — готов ли ты ждать. Жутко злюсь, когда молодые ноют: «Опять мне «Кротоне» достался!». Да плевать, пусть будет «Кротоне»! В жизни не ходил просить себе матчи, и не пойду. Хотя за других просил. Когда-то английский чемпионат считался моим и Влада Батурина. Но подросли молодые - Ден Казанский, Тема Шмельков. И я пошел к начальству: «Парни созрели для «Челси» и «Арсенала». Оба потом благодарили: «Дядь, спасибо, мы тебя от обзоров освободим на три года». Вообще в компании талантливых и амбициозных людей не может быть все гладко в этом смысле. Не хочу называть имен, но половина комментаторов страдальчески относится к статусу матча. А у меня кайф от работы такой, что пихаться локтями просто нет смысла. Получишь в итоге такой же матч, но отношения с людьми испортишь.

- Но если вас месяц, два, три ставят только на матчи «Томи» и «Крыльев», неужели не спросите себя: почему?
- Пока не было таких периодов. Нас собирали как-то, спрашивали пожелания. У меня было только одно: молодежный хоккейный чемпионат мира.

***

- Какие свои репортажи считаете лучшими?
- Как ни странно, включил бы в тройку финал женского футбольного турнира сиднейской Олимпиады. Обязательно — финальный матч хоккейной «молодежки» в Баффало-2011, за который нам с Сергеем Крабу вручили ТЭФИ. Но очень дорог и полуфинал со шведами — считаю его одной из лучших своих работ.

- Почему у вас нет своей программы - разговорной или аналитической?
- Во-первых, достаточно критичен к себе, как в ведущему. Во-вторых, не люблю фотографии и селфи, не очень нравлюсь себе в кадре. Считаю, в качестве закадрового комментатора я намного сильней. Делать программу — вообще сложная история. Нужно быть начальником, командовать съемочной группой, писать верстку... У меня это забирало бы слишком много сил. Но для чего? Загрузка и так велика, даже близка к предельной по моим годам. Возможно, не добираю в известности, но так ли это важно? Занимаюсь тем, что приносит удовольствие и получается лучше.

- А известность приносит деньги. Чаще в кадре - больше корпоративов.
- Вряд ли я лучший на этом поприще. Корпоративы набрали силу, когда я уже был в годах. Там своя специфика — бар-стайл, а не классический репортаж. Иногда приглашают, но дается мне это намного труднее, чем комментаторство.

- Где Розанова можно не только услышать, но и почитать?
- Пока нигде. Предлагать особо не предлагают, сам навязываться не хочу, а разогревать фейсбук — не мое.

***

- С чего начал работу на «Матч ТВ» Валерий Карпин?
- Заместитель генерального директора «Матч ТВ» Борислав Володин представил Карпина на традиционной еженедельной встрече в четверг: «Прошу любить и жаловать, в следующий раз из-за праздников собираться не будем, потом начнется планомерная работа». Слово взял Карпин: «Во-первых, собираться на праздники будем, во-вторых, давайте обсудим штрафы за опоздания и пользование телефонами на совещаниях - это неуважение ко всем присутствующим».

- Хорошо, не за лишний вес.
- Мне нравится, что Карпин начал с дисциплины. Он не перебивает, вдумчиво со всем знакомится. Понимает, что значительную часть его времени займет оргработа и переписка с клубами, которым один комментатор нравится, другой нет, но готов к этому. А еще я наслаждался быстротой реакции Карпина на ход событий. На свою тоже не жалуюсь, но у него повыше. Прошли пока два собрания — впечатления очень благоприятные. А там посмотрим.

- Кому, где, и как передаете мастерство?
- На работе, в рамках общения. Делюсь опытом с каждым, кто готов слушать. Верю, что те же Денис Качанов и Семен Зигаев через год-другой станут по-настоящему сильными комментаторами. Хотя и не считаю это своей заслугой.

- Как насчет классического преподавательского курса?
- Если честно, хочется учить тому, что умею сам. И предложения есть. О большем пока говорить рано.

- Чего вам не хватает для профессионального счастья?
- Всего хватает - скажу, чего хочется. Быть помоложе, работы поменьше, денег побольше. Лишний выходной, чтобы не так уставать. В остальном я счастлив. Ставлю в храме свечки за то, что Бог дал заниматься делом, к которому лежит сердце, и которое неплохо получается. Такое в жизни выпадает, наверное, одному из миллиона.

[Starostin]

Погорелов это просто пиздец лютый ужас

[Andy]

Погорелов это просто пиздец лютый ужас

Карпину надо убирать его, если достаточно полномочий.

[Attilla One]

Погорелов это просто пиздец лютый ужас

уровень дно, позорище, просто позорище

[Kostian7777]

[NAP]

О формировании реальности, правилах игры и — немного — о Красно-Белом Гетеросексуальном Мужчине
http://prosm.club/2016/10/17/o-formirovani...lnom-muzhchine/
Эту статью полтора года назад я выкладывал на «Фратрии», когда вел там блог. Похоже, пришло время ее немного обновить и дополнить.

скрытый текст

Как там было… «Поэт в России больше, чем поэт»? Да, вроде так.

Вот и футбольный журналист в России — больше, чем футбольный журналист. Ну, по крайней мере, из тех, кто работает в Изданиях Российского Уровня.

Футбольный журналист — это ни много, ни мало властитель болельщицких душ и дум. Ему не интересно просто описывать объективную реальность — он активно участвует в ее формировании согласно своим личным взглядам. Ну, или взглядам тех, кто оплачивает ему ипотеку, но давайте упрощения ради предположим, что это все делается искренне.

Верит вот искренне человек, что зелено-черное — это красно-белое, или футбол конского девонского периода круче, чем юрского, или там футболист Воришко всегда лучший на поле лишь фактом своего присутствия, — и пользуется своей площадкой в Издании Российского Уровня, чтобы это мнение навязать благодаря повторению ad nauseam. Ученые недавно выяснили, подтвердив давнишние выводы еще Фридриха Ницше, что песня становится хитом, потому что звучит из каждого утюга, а не начинает звучать из каждого утюга, потому что становится хитом; сам Ницше высказывался еще красноречивее — что-то в духе «даже если в первый раз ты, услышав песню, почувствовал отвращение, потом, прослушав песню еще с десяток раз, начинаешь понимать, что жить без нее не можешь». Вот и здесь то же самое — когда из матча в матч тебе промывает мозги многоглавая комментаторская гидра НТВ+ (они же теперь, в слегка изменившемся составе — «Матч-ТВ»), а на следующее утро — печатные материалы многорукого Шивы из спортивных газет, рано или поздно сломаешься.

Впрочем, есть одна вещь, которая объединяет едва ли не всех нынешних «формирователей реальности». Это, как ни парадоксально, тоска по «Спартаку», который не пинают разве что самые ленивые из них. Даже не по конкретной команде, а по «чудной, превосходной, все и вся покоряющей игре», немного перефразируя А. Введенского. Именно «всепокоряющей», а не «всепобеждающей» — при Бескове «Спартак» за 11 сезонов в высшей лиге выиграл всего два трофея, что не мешало болельщикам его обожать. Воплощением этой игры был и навсегда останется Федор Черенков — и именно поэтому его любили вообще все, вне зависимости от клубной принадлежности.

В нашей объективной российской реальности нет уже того «Спартака» со всепокоряющей игрой, нет, к сожалению, уже и Федора Федоровича. Но вакуум необходимо чем-то заполнить — и поэтому наши журналисты всячески пытаются уверить зрителей, слушателей и читателей, что «Спартак» — он на самом деле никуда не делся, только одет в какую-нибудь другую форму. Отчасти эти уверения действительно вполне искренни и не зависят ни от каких ипотек, пулов и личных обид: наш футбол без «Спартака», хотя бы символического, — место очень унылое и безысходное, где объединились худшие проявления «модерн-футбола» (кто больше ввалил бабла, тот выше в таблице) и футбола советского примерно середины семидесятых годов (договорные матчи и мерянье административным ресурсом на всех уровнях).

Но такой упорный поиск «символического Спартака», естественно, никак не может устроить «Спартак» несимволический, особенно его болельщиков. Заряд «Раз ”Спартак”, всю жизнь ”Спартак”, ”Спартак” до самой смерти» не просто так придумали — в нем выражается сама суть боления за абсолютно любую команду. Боление — это чувство иррациональное, примерно того же толка, что и влюбленность, перетекающая в долгосрочную любовь. Когда какой-то малознакомый человек, называющий себя экспертом, твердит тебе, причем без какой-либо просьбы с твоей стороны, что-нибудь вроде «Да что тебе твоя жена, вон, смотри, какие девушки вокруг, настоящие магниты, какое бельишко кружевное, как к стеночкам сексуально жмутся», рано или поздно захочется проверить ему щщи.

Про «называющий себя экспертом» я не зря уточнил. Вместе с тем «Спартаком», а то и еще раньше, ушла и «та» спортивная журналистика, которая ассоциируется прежде всего с великим Львом Филатовым. Советские журналисты любили футбол и писали о нем. Российские журналисты нежною любовью любят себя любимых, пишущих о футболе и формирующих нашу футбольную реальность, и очень обижаются на ограничение их «свободы слова». Если позволите процитировать самого себя из твиттера — клизму надо делать из такой «свободы слова», тогда она хотя бы попадет туда, где изначально зародилась.

Ну а что же наш «Спартак»?

А наш «Спартак» играет в российской как бы футбольной как бы медиа-среде ту же роль, что в западной левацкой прессе — собирательный образ Белого Гетеросексуального Мужчины. Его можно безнаказанно пинать, пользуясь тем, что по-настоящему ответить он не сможет — хотя бы потому, что никакого «своего» ресурса в прессе у него нет. И вообще, слишком долго он пользовался своей (Красно-)Белой Привилегией, чтобы притеснять разнообразные меньшинства, в чьих цветах есть голубой, так что теперь пусть страдает.

Если уж на то пошло — проблема «формирователей реальности» у нас глубже «Спартака». Благодаря не в последнюю очередь всяко-разным экспертам из СМИ наша sbornaya после всплеска при Хиддинке выступает так, что хоть волком вой. Правила футбола в нашей стране временами довольно слабо напоминают Laws of the Game — больше они похожи на выдуманную капитаном Кирком из Star Trek игру «Физзбин».

Всем игрокам раздается по 6 карт, кроме сдающего и игрока, сидящего слева от него — они получают по 7. Вторые карты сдающего и игрока слева от него переворачиваются рубашкой вниз, если сегодня не вторник — тогда их не трогают.
Два валета — это полуфиззбин. Если у вас полуфиззбин, то если вытянете третьего валета, то у вас «сралк», и вы выбываете из игры. Нужно вытянуть короля или двойку, если только сейчас не ночь — тогда нужно вытянуть даму и четверку. Если ночью вытянуть короля, то его нужно сразу сбросить…

Вот у нас примерно так же трактуются правила футбола. «За грубую игру футболист наказывается желтой карточкой, если название его команды не начинается на «З» и не заканчивается на «Т», в этом случае желтая карточка дается только по настоятельному требованию соперника и сопровождается желтой карточкой самому сопернику. Пенальти дается только в том случае, если команда, против игрока которой нарушены правила в штрафной, до этого не слишком громко возмущалась в прессе, что ей не ставят пенальти, а ее болельщики не писали оскорбительные сообщения в твиттеры спортивных журналистов. Дисквалификация не обязательно следует только после удаления, а удаление не всегда следует за дисквалификацией — для этого сначала нужно удостовериться, не является ли название одной из команд аббревиатурой из четырех букв, и если является, уточнить, кто именно пострадавшая сторона». И, как и капитан Кирк на планете Сигма Иотия, наши формирователи реальности всегда найдут эксперта по правилам, чтобы обосновать любое решение.

Ну, точнее, почти любое — кроме того, которое принято в пользу Красно-Белого Гетеросексуального Мужчины, извините, «Спартака». «Спартак» в случае, если судья предоставил ему преимущество (даже действуя абсолютно по правилам), должен покаяться за то, что выиграл не в футбол, а благодаря «нанытой» Красно-Белой Привилегии, и смиренно принять епитимью в виде пары-тройки матчей по правилам Физзбина.

(Нет, был в истории и случай, когда «Спартак» забил, если я не ошибаюсь, «Днепру» с абсолютно левого пенальти, и Николай Петрович Старостин абсолютно серьезно предлагал этот матч переиграть. Только вот то, что этот случай настолько всем запомнился, говорит лишь о том, что и случай, и реакция на него были уникальны как минимум для всего советского футбола.)

А потом наши игроки выходят на международную арену и не могут справиться уже даже с Коста-Рикой (хотя почему «даже»? Это сборная Коста-Рики, а не России, вышла в четвертьфинал чемпионата мира из группы с Англией и Италией), потому что внезапно выясняется, что там игра идет по Laws of the Game, а не по выдумываемым на ходу нашими «формирователями реальности» house rules.

Российскому футболу не поможет ни отмена или ужесточение лимита на легионеров, ни назначения и отставки Валентинов Ивановых или даже Виталиев Мутко, пока мы живем в мире субъективного идеализма, проповедуемого спортивным телевидением, которым — вот совпадение — владеет спонсор одного из российских клубов. Пока у нас об одних можно писать и говорить только так, о других — только эдак, а третьих поминать всуе в разговорах на любую тему.

То есть в ближайшее время не поможет ничего.

Не знал, куда лучше выложить, если что не так, перенесите